У Константина Михайловича до ужаса нелепый вид, большие уши, блуждающий взгляд и толстые линзы очков. Рукава его пиджака почему-то короче, чем надо, и волосатые руки просто торчат из них, как будто Константин - выросший за каникулы школьник.
Он пахнет какой-то дрянью, типа одеколона «САША», из-за чего женщины из соседних комнат смеются над ним, а из той же комнаты, что и он – недобро поглядывают в его сторону и тяжело вздыхают.
Вообще, работая в женском коллективе, Константин Михайлович постоянно выглядит испуганным, и осторожно выглядывает из-за монитора как из окопа. В проклятом «змеюшнике» его в принципе удерживают две вещи: опыт работы и проблемы с компьютером.
Нет, на каком-то базовом уровне Константин, понятное дело, навыки имеет. Порно скачать, например. Или документ в Word напечатать по шаблону. Но с важными в его работе бухгалтерскими программами у него полный затык, поэтому он выписывает данные с проверок на листочек и считает на калькуляторе.
Понятное дело, что это занимает ужасно много времени, поэтому коллеги ездят на проверки с Константином неохотно, и все время торопят его. Однако, к счастью для Константина сельское здравоохранение распоряжается теми суммами, которые действительно можно посчитать на калькуляторе. Сложил зеленку, вату да бинты, и все получилось. И это плачевное состояние больниц позволяет ему много лет успешно маскировать отсутствие важнейшего навыка. Но на повышение, ясное дело, Константин не пойдет. Понятно, почему.
Голый оклад Константина для мужчины смешон и оскорбителен, и его хватает только на скромное питание в течение месяца. Но, как часто бывает в тех организациях, выплаты в которых регулирует государство, есть премия к отпуску, и это довольно солидная сумма, как будто бы он копил год. Несколько лет откладывания таких премий привели к тому, что Константин приобрел комнату в коммуналке, с противными соседями и плохом районе, зато свою.
Наследственное жилье ему все равно не светило, ибо неоткуда. У Константина есть только мама, которая живет в небольшом домике в сельской местности, и очень болеет. Но это не то наследство или недвижимость, о каких в принципе стоило бы упоминать.
Когда-то у Константина была жена. Сведения о ней туманны, и ходят по конторе в виде мифов и легенд. Вроде бы как деловая оборотистая женщина, которая внезапно стала проявлять интерес к робкому юноше и даже взяла к себе жить. Подозрительно быстро после свадьбы она разрешилась ребенком.
Через какое-то время после этого Константину был перерыт доступ к телу, по крайней мере, до тех пор, пока он не принесет что-то, похожее на зарплату. О чем он жалобно рассказывал всей конторе, в надежде, видимо, что кто-то подаст ему секс из жалости. Через пару лет они развелись, и жена напоминала о себе лишь в связи с какими-то манипуляциями бухгалтерии относительно алиментов.
С тех пор Константин был обижен на женщин. Сначала на жену, а затем, после резкого разговора о своих навыках, и на начальницу. Ему все время казалось, что женщины смеются над ним – и это была правда. И не уважают его что тоже, увы, было недалеко от истины.
Несмотря ненависть и страх перед коллегами, некоторая часть женщин Константину продолжала нравиться. Это были, разумеется, самые молодые женщины, бывшие студентки, приходившие в коллектив работать секретаршами и офис-менеджерицами. Константин считал, что они еще не испорчены бабским вирусом стервозности, и одну из таких студенток даже пытался зажать в архиве, и желтозубым ртом лез целоваться. Она оттолкнула его в ужасе, и убежала. Другим девчонкам он рассказывал, что мог бы стать директором отделения крупного банка, но начальница «выжала» его с прежней работы бабскими интригами. Кажется, он сам в это иногда верил.
Когда Константин был в хорошем расположении духа, он все чаще говорил о женитьбе. Жениться ему хотелось, и он не понимал, почему женщины, на все лады обсуждающие проблему брака, не проявляют к нему интерес. Вот же он, готов! Не пьет, не шляется!
Постепенно его ненависть к женщинам, особенно взрослым, особенно офисным работницам, достигла терминальной стадии. Он видел в них хищные и опасные вагины, наглые, прожорливые, конфликтные, угнетающие. Но если говорить откровенно, разве в его несчастьях были виноваты женщины? Причем здесь они вообще?
Journal information